Я хочу рассказать об одном человеке. Потому что это меня мучает и не выходит из головы. Не то, чтобы я о нем думала постоянно. Но вот случается что-то, появляется какая-то логическая цепочка и мысли приводят к нему.
Мы с ним были вместе с самого детства. Каждое лето проводили вместе. В Москве, в детском саду у меня был уже роман, родители часто мне рассказывали подробности, да я и сама что-то припоминаю. Например, эффектные моменты знакомства с родителями и разговоры о женитьбе. Это в детском саду! Я даже нашла моего "жениха" в "одноклассниках", просто посмотрела фото, не было и мысли переписываться, ведь мы в наши пять лет уже перестали общаться, так как я с родителями переехала в другой район Москвы. Так вот, если какие-то яркие моменты "жениховства" детсадовского я помню, то никаких своих чувств по этому поводу не помню вовсе. А вот чувства к тому самому человеку держатся в памяти с раннего детства. Он стал моим главным другом. Моим самым первым - в смысле чувств и привязанности.
Нам было лет по 5, когда он мне объяснил откуда берутся дети. С деталями и подробностями. Я плакала и отказывалась верить. Потому что была уверена, что никаких таких "штучек" ни у мальчиков ни у девочек не существует, свой ужас помню до сих пор. Откуда он, советский маленький мальчик все знал - для меня загадка, книг специальных для детей тогда не было, да если бы и были - слов таких, существительных и главное - самого важного глагола для описания процесса - там бы точно не напечатали.
Мы дружили. Школьный год проводили каждый в своем городе, а лето - вместе. Но не совсем вместе, у мальчишек была своя компания, я же долго была одна, но иногда появлялись и исчезали разные подружки, а он оставался. Мальчишки то принимали меня в свои игры, то игнорировали. Но он иногда снисходил до игр со мной. Но это все до подросткового возраста, конечно, было.
А потом мы начали взрослеть. Фигура моя начала круглеть. Я начала кокетничать, как умела. Я еще не понимала, что влюблена, но была к нему очень привязана, и требовать ничего не могла, но очень хотела его внимания, хотела, чтоб и он был привязан ко мне. Хотелось ходить за ним хвостиком. Сидеть с книжкой на виду целый день, вдруг он пройдет мимо...
Потом он стал меняться. Стал чужим, более закрытым, хотя все еще казался ранимым, как и всегда. У меня в Москве уже была своя "первая любовь", у него появилась невеста, а потом он пошел в армию. Все сложилось не очень удачно, скорее совсем не удачно, и то, отчего он стал чужим и странным, в армии усугубилось. Вернулся совсем другой человек. Невеста его ждала, хотя она знала все о нем и его проблемах, все-таки они поженились. И даже родили ребенка. Хотя тогда ее решимость на это (в смысле: родить ребенка) в тех обстоятельствах меня сильно удивила.
Я думала, что весь этот брак был большой ошибкой. Если ты не готова бороться за человека серьезно, думая, что вот мы поженимся и все наладится само собой, то и начинать ничего не стоит. Ясно же было, что она не выдержит, все рухнет, и что для него это станет еще одним ударом.
Когда ребенку было только несколько месяцев, мы были у них в гостях, я видела, как они общаются и еще больше уверилась, что тут ничего не выйдет, что ни один ни другой ради своего партнера стараться не будут.
Через какое-то время в один из летних месяцев мы пересеклись, были вдвоем и решили поговорить откровенно. Впервые за все время. Он жаловался на жену, а я рассказала, что думаю об их жизни и о ее перспективах. Он сказал, что любит меня, а я рассмеялась. Мне действительно было смешно. Мне так хотелось его внимания раньше. Когда, будучи подростками, он меня обнимал в шутку, по-дружески, у меня пульс учащался. А тут - мне стало смешно. Вот, он мне (мне!) жалуется на отношения с женой. А я в тот момент - уже самоуверенная барышня, поняла, что внимание мужчины - не милость, что девушки тоже имеют право выбирать. Уже рассталась с одним молодым человеком в Москве, потому что сама так решила, и у меня уже были другие отношения, которые только подтверждали мою теорию, что я особенная и сама себе хозяйка (неожиданно мной открытую теорию, до этого-то я думала, что надо сидеть и ждать, пока кто-то соблаговолит обратить на меня внимание). И вот я такая деловая слышу про любовь и смеюсь. А ведь это было первое признание в любви в моей жизни. Не считая того, детсадовского.
В общем, все вышло очень нелепо.
У него, моего главного друга, на тот момент уже был опыт передозировки.
Потом мы стали видеться раз в год или раз в два года. С женой он расстался давно. Похудел сильно. Выносил из дома что-то на продажу. Но не крал ничего. По крайней мере у чужих. У своих родных, думаю, бывало.
Лет пять назад мы случайно увиделись снова. Он был загорелый сильно, как всегда, худой ужасно, даже немощный, в тех же татуировках. Со мной он даже не говорил. Они что-то среди мужчин обсуждали.
Три года назад я услышала, что у него все хорошо, что он снова работает. Я обрадовалась и позвонила. Оказалось, что это не так. Так говорили, чтобы не травмировать бабушек. А все было плохо. Очень плохо. И ему дали трубку, но он не смог со мной говорить.
А чуть позже как-то я разбирала вещи дома: что-то выбросить, что-то отвезти в Париж, что-то оставить в Москве. Нашла коробку со старыми письмами. Там было два письма от него, распечатанные, значит я их читала, но вспомнить об этом совершенно не могла. И перечитала их, но словно в первый раз. Они были написаны через месяц или два после нашего летнего разговора и признаний в любви. Там было много всего, это были удивительно серьезные письма. Самое главное, что там было написано - это что я была права. Какой женщине не польстит прочесть такое? Там было еще кое-что эмоциональное. И я плакала. По-настоящему плакала.
Я никогда не думала, что мы можем быть вместе (хотя мне ужасно хотелось его внимания и заботы), никогда не думала, что я могу его изменить и помочь ему. Но мне ужасно горько за него и его близких.
Говорят, что сейчас все хуже, чем раньше. Мне страшно представить, как он выглядит сейчас. От того, которым я его знала, думаю, уже ничего не осталось. Он был красивым, с чуть асимметричным тонким лицом, которые так любят снимать для витрин магазинов. Он худой, с красивой фигурой и красивыми мужскими руками, как раз такой тип, чтобы рекламировать костюмы или рубашки. У него и взгляд был соответствующий. И он был ранимый и чуткий. Добрый и независимый. Был, был... Я говорю о нем только в прошедшем времени. Мне тяжело, что у меня был друг, самый главный друг, и вот его нет. Не потому, что мы поссорились. А потому, что человека, который был таким важным для меня, больше нет. Есть оболочка, кто-то другой. Чужой совсем.
Я очень хочу, чтобы он вырвался из этого ада. Но уже не очень верю. Я уверена, что если позвонят сообщить новости о нем, то это будут только самые плохие новости.